РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ



Программа "Лица университета" - "Письмо Майя"
20.04.2010

Программа "Лица университета" - "Письмо Майя"

Интервью с директором мезоамериканского научно-исследовательского центра им. Ю.В.Кнорозова Г.Г. Ершовой.Часть 1


19.04.2010

Программа "Лица университета" - "Письмо Майя"

Интервью с директором мезоамериканского научно-исследовательского центра им. Ю.В.Кнорозова Г.Г. Ершовой.

 Часть 1. Тема сюжета:  "Письмо Майя"

Айна Межиева: Здравствуйте Галина Гавриловна, спасибо, что согласились стать героем нашей программы "Лица университета". Большой интерес для нас представляет учебно-научный Мезоамериканский центр, который Вы возглавляете. Более того, Вы являетесь ученицей гениального ученого Юрия Валентиновича Кнорозова, и, насколько нам известно, с этим именем связанно уникальное открытие. Расскажите,  пожалуйста, в чем главная заслуга ученого Кнорозова?

 Галина Ершова: Ю.В. Кнорозов известен, прежде всего, как человек, который дешифровал письмо Майя, причем эта дешифровка - это не то, что сделал Ж.Ф. Шимпальон в свое время, когда он просто сопоставил 2 текста на разных языках и догадался, что это означает. Кнорозов создал систему, которая позволяет дешифровать любое неизвестное письмо, забытое письмо. И как бы доказывая правильность своей системы, теории, он дешифровал письмо Майя, на основании трех рукописей. Поэтому, конечно, это открытие, которое несопоставимо ни с чем. Вот стыдно сказать, но в России мало кто знает о Кнорозове, но люди, которые едут в Мексику, возвращаются и обращаются к нам, потому что там им рассказывают про Кнорозова. То есть, с одной стороны, это замечательно, а с другой стороны, конечно, это стыдно. И Кнорозов был потрясающий человек гениального ума, и помимо письма Майя он еще создал, как он называл, теорию коллектива, то есть он занимался многими теоретическими вопросами, которые позволяют понимать исторические процессы.

 А.М.: В наш университет, в РГГУ, его привело то, что его продолжателем стала ученица Галина Гавриловна Ершова? И вообще, расскажите, как вы познакомились?

 Г.Е.: Познакомились мы, когда я заканчивала французский факультет, и закончив,  я поняла, что надо чем-то заниматься, и мне очень нравилось письмо Майя. И я сама пошла искать Кнорозова, сказала, что я хочу заниматься письмом Майя.

 А.М.: Ваша итоговая дипломная работа была связана с письмом Майя?

 Г.Е.: Нет, абсолютно никаким образом, она была теоретическо-лингвистическая. Просто было интересно, а потом, на самом деле, меня восхищал полет человеческого ума, как человек может дешифровать письмо Майя, как он может сделать такую потрясающую интеллектуальную вещь. Мне это настолько нравилось, я это не могла выразить словами, которыми сейчас могу сказать, но внутри это было такое восхищение. И я думала, потрясающе работать с таким человеком, поэтому я преодолела все: что я человек со стороны, что вся эта клановость наших академических институтов, вот я пришла туда, стала просить помощи. И мне помогла тогда в московском отделении, потрясающая была американист Юлия Павловна Аверкина, первый, наверное, американист в нашей стране, и она сказала, что Вы можете поехать в Ленинград и сказать Юрию Валентиновичу Кнорозову, что я Вас рекомендовала. Я ей очень благодарна.

 А.М.: Вы хотели с ним познакомиться?

 Г.Е.: Да, я хотела познакомиться, что-то делать рядом. Это был 1978 год. Это давно было.

 А.М.: Ну он был еще в крепком сознании, да?

 Г.Е.: Да, нормальный вполне человек, активно работающий. И вот так вот я пришла, он мне сунул тетрадь - мексиканское издание песнопений Майя, записанных латиницей. И сказал: "Ну,  через неделю перевести Вы сможете?", и я в ужасе, думаю, если скажу "нет", он скажет "ну и идите отсюда!". Вот я взяла это, поехала в Москву, потом прислала.

 А.М.: Вы вообще к нему с чем обратились?

 Г.Е.: "Хочу тоже заниматься Майя" - вот так я сказала.

 А.М.: И дешифровывать тоже?

Г.Е.: Нет, дешифровывать можно один раз, это как роды. Вот английский язык или испанский, мы же не можем учить его всю жизнь, мы либо знаем его, либо не знаем, мы либо выучили алфавит, либо не выучили. Поэтому с дешифровкой то же самое - или есть система письма, или её нет.

А.М.: То есть Вы хотели понять, как все это делается?

 Г.Е.: Да, я хотела читать текст и работать с ним, потому что мне было страшно интересно, любопытно.

А.М.: Не могу не спросить, каково Ваше впечатление было? Вы видели Ю.В. Кнорозова, познакомились, то есть такого восхищения не оказалось, когда представляешь себе человека, который сделал нечто, что вызывает сильное восхищение, узнаешь его лично. Вот какое впечатление было у Вас? Сейчас его уже нет, к сожалению, и кроме Вас из нынешнего поколения никто с ним познакомиться не может, в 1999 году он ушел из жизни, поэтому поделитесь, впечатление какого человека он произвел на Вас?

 Г.Е.: Впечатление, конечно, сильное было от него. Первое впечатление было, что он абсолютно не был таким научным чиновником, потому что все эти персонажи, которые говорят гладкими фразами, за которыми ничего не стоит, показывают, какие они умные - это вот такая классика. И я очень обрадовалась, что это было абсолютно ничего похожего. И, на самом деле, это потрясающая вещь. Это я сейчас умная и понимаю. А он использовал тот же метод, который с ним отрабатывали родители, то есть бехтеревский метод, согласно которому перед человеком ставится реальная задача. И он ее реализует не просто так, а для какой-то цели: опубликовать, что-то сделать. Это стимул очень сильный. Вот в 1998 году как раз А.П. Логунов (прим. Декан факультета истории, политологии и права РГГУ) это его светлая идея, за что ему благодарна всегда. Вот в то время студент Беляев Дмитрий Дмитриевич занимался Майя, он был такой упертый студент, который хотел заниматься Майя, и А.П. Логунов создавал ему условия. И одним таким условием стало приглашение меня. И вот тогда, через год где-то сказал: "Почему бы нам не сделать сначала программу, потом центр?", и на самом деле, это была потрясающая идея, потому что, если бы мы тогда не создали центр, сохраняя научное наследие Кнорозова, все бы умерло.

 А.И.: Нет ведь больше такого центра сейчас?

 Г.Е.: Нет, нигде. В 90-е годы исчезло все. В институте этнографии, по-моему, даже сектора Америки уже не существует, в Кунсткамере то же самое, это все практически не существует. И единственное место, где есть школа Кнорозова, где сохранено его научное наследие, - это РГГУ. И вот сейчас, по прошествии более 10 лет, на самом деле, понимаешь, какая великая вещь была сделана. Потому что исчезает одно звено в цепи и все, эту цепь опять надо начинать с нуля. Поэтому мы создали вот это вот звено. Вот так вот РГГУ оказался спасителем этой уникальной научной школы.

А.М.: Много ли студентов, которым тема культуры, языков, истории Майя интересны, и они с таким же энтузиазмом, как и Вы или Дмитрий Дмитриевич Беляев берутся за это?

 Г.Е.: На самом деле, изначально вроде как много. Всем страшно интересно Майя. И все думают, что это вроде Индианы Джонса, джунгли, сплошные приключения, какие-нибудь страсти-мордасти, концы света, или еще какой-нибудь бред. И, поэтому интересующихся, конечно же, много, но когда люди понимают, что надо заниматься, надо учить, что язык Майя - это язык, который надо учить, их становится меньше.

 А.М.: А сегодня он еще существует?

 - Ну, письменный язык - он мертвый, а реальный язык да, существует. Это, конечно, уже другой язык, но несколько миллионов Майя живут сейчас, поэтому язык есть. Когда студенты понимают, что это не так все увлекательно, что надо работать, конечно, некоторые отваливаются моментально, потому что они думали, что это для них будет нечто такое, как книжку приключений читать, ходить в университет. И упертых таких, которые остаются, их, конечно, остается не так много. Но, наверно, столько специалистов нам, наверное, и не нужно.

 А.М.: А еще есть поле для открытий?

 Г.Е.: Конечно, огромное поле. Дело в том, что даже если взять археологически, когда летишь на маленьком самолете на территории Мексики, Гватемалы, то видно, что огромное количество городов, пирамид, которые заросли сельвой, и там конь не валялся, и каждые археологические раскопки дают новые и новые тексты, поэтому читать тексты и массу всего, что делать. Это на огромные группы и поколения археологов, эпиграфистов и кого угодно, но для этого надо работать, надо учиться, как не банально это звучит. Вот сейчас, например, я рада, что Ефим Иосифович одобрил нашу идею создания нашего центра в Мексике. Нам давно предлагали эти территории, эти площади, как раз на Юкатане, чтобы мы открыли наш центр. И Ефим Иосифович одобрил, говорит: "будем открывать в этом году".

А.М.: То есть он будет называться таким же научным центром?

 Г.Е.: Он будет называться Центр Майя им. Кнорозова. Мы туда будем собирать деньги и средства. Понятно, что перелет - дело не дешевое, но это уже реальная возможность для того, чтобы и студенты могли туда ездить. То есть это будет русский десант в Мексике, который будет реализовывать наши задачи.

 Программа "Лица университета"© производится Отделом мультимедийных проектов Управления по связям с общественностью и СМИ РГГУ. Съемки программы проходят в формате интервью с экспертом, который является cотрудником или выпускником нашего университета.

 Авторы программы: Межиева Айна, Ануфриев Сергей.