Интервью ректора РГГУ Е.И.Пивовара информационному каналу "Вести 24"

В продолжение темы, вызвавшей много споров в стране, в частности в среде преподавателей, студентов и их родителей. Речь идет о реформе системы образования в России. Госдума РФ в третьем чтении приняла законопроект, в соответствии с которым с 2009 года большинство российских вузов перейдет на двухуровневую систему образования. О плюсах и минусах этой реформы в интервью телеканалу «Вести 24» рассказывает ректор РГГУ Е.И. Пивовар.

-Реформа уже в принципе запущена, и как всегда, конечно, у нее есть противники и сторонники. Как Вы считаете, нужна нам такая реформа?

- Я считаю, что нужна, потому что она, во-первых, уже практически идет. «Запущена» уже не то слово, первые шаги ее прослеживается уже с 90-х годов. В нашем университете первые программы бакалавриата были открыты уже в 1992 году. Нет ничего хуже, чем неясность ситуации. Или реформу надо осуществлять и реализовывать или же ее не надо было начинать. А учитывая, что этот переходный период затянулся, то она, конечно, нужна, и ей нужно придать новый импульс.

- Основные плюсы, как говорят сторонники, это то, что наши отечественные дипломы будут признаваться за рубежом и будут равноценны западным вариантам. Сейчас действительно в России стоит острая проблема, что наши дипломы не признаются на Западе?

- Я бы шире поставил вопрос. Дело не только в том, признаются ли наши дипломы на Западе или нет, но и в том, чтобы наше образование было с этой точки зрения абсолютно привлекательно и для зарубежного потребителя. Потому что, если это единая система, то тогда и степени равны, все проблемы включенного обучения  частично у нас и частично за рубежом снимаются. Потому что стандарты и требования одни и те же. Самое главное – это реализация принципа академической мобильности. Право студента и преподавателя проводить свою образовательную программу в разных вузах в процессе обучения. Это касается и первого уровня, и магистерского уровня и даже уровня переподготовки. То есть мы полностью интегрируемся в мировую образовательную систему. Я бы не называл ее западной, она мировая.

- Когда мы говорим о российской системе образования, то, что мы имеем ввиду? Чем она отличается от западной или от советской? Как ее можно охарактеризовать?

- Пока отличается, потому что стандарты в обучении, которые у нас в большинстве вузов реализуются, отличаются по срокам, а главное по содержанию, только если это не бакалаврские и магистерские программы, так как они уже гораздо ближе тем стандартам, которые приняты за рубежом. Предыдущие менее близки. Одновременно надо сказать, что у нас в стране пока еще очень мало бакалавров и магистров, большинство обучается по старой схеме.

- Интересный вопрос, который как раз из этого вытекает. Как быть с теми, кто уже получил диплом, кто является специалистом с пятилетним стажем образования? Что с ними будет?

- Они имеют диплом государственного образца, и я тоже получил такой диплом. Если они захотят получить второе образование или провести переподготовку, то они пойдут учиться по тем программам, которые будут предложены.

-К какой из степеней будет приравниваться их диплом, к диплому бакалавра или магистра?

- Ни к какой из степеней приравниваться не будет, он останется таким, какой он есть, то есть это высшее профессиональное образование. Приравнять нельзя, так как это совсем разные схемы. Но то, что человек имеет высшее образования, не обсуждается, это государственный документ, который не будет девальвирован.

-Тогда, может быть, стоит немного объяснить, что такое бакалавр и магистр? Магистр уже ближе к научной степени, насколько я понимаю, а бакалавр?

- Я бы сказал так, что бакалавр – это высшее профессиональное образование, то есть человек будет иметь высшее профессиональное образование. Но его содержание немного отличается от специалитета. Дело в том, что в нашем стандарте специалиста, первые три или два года – это общая фундаментальная подготовка, затем идет достаточно конкретная, содержательная и узкая специализация. Бакалавр – это уже другая идеология обучения. Здесь гораздо более широкая база, она более длительная и здесь гораздо меньше специализаций. В российской традиции в стандартах бакалавров, которые сейчас реализуются, все-таки фундаментальность сохранена. У нас есть, допустим, бакалавр истории и бакалавр физики, а в мире это уже спорный вопрос, потому что за рубежом есть бакалавры по естественным или гуманитарным наукам, этот бакалавриат шире, но одновременно уровень фундаментальности в конкретной области знаний снижается. Мы все-таки пока эту планку держим, это одно из направлений, по-которому, как мне кажется, пойдет высшая школа России, это крайне важно.

- Но вот вы уже говорили, что эта реформа, в частности призвана привнести новый поток иностранных студентов в российские вузы. А проводилось ли маркетинговое исследование, насколько есть заинтересованность иностранцев учиться у нас и насколько это может привлечь их?

- Вы знаете, это ведь не только вопрос бизнеса. Я бы хотел добавить, что зарабатывание вузом денег, конечно, важный фактор, но это также и продвижение нашего образовательного продукта в мир. То есть лица, которые получают у нас образование, вряд ли станут нашими врагами, и это существенный фактор, и он не менее важен. И чем больше мы будем на образовательном поле взаимодействовать и взаимовлиять, тем более мирными будут наши границы. Кстати, на постсоветском пространстве многие наши соседи уже перешли на эту систему. Мы же теряем возможность привлечения студентов оттуда,  они уезжают на Запад. Может быть система, которую мы вводим, не изменит вектор абсолютно, но она все-таки позволит больше привлекать к нам.

- То есть отчасти это геополитическая задача?

- Я бы сказал, да. Этот фактор тоже надо учитывать. Бизнес бизнесом, но через образование мы оказываем воздействие на наш образ в мире.

- А обратное движение, то есть когда наши специалисты, которые будут иметь дипломы, которые везде признаются за границей. Не усилит и это так называемый отток мозгов?

Утечку мозгов остановить и ослабить этими факторами вряд ли можно. Она носит всемирный характер, но это все реализуется не из-за того, какие люди степени имеют, а из-за материальных условий и экономического положения страны. Кто бы мог подумать, что у нас в Москве часть рабочей силы будет не местного происхождения. Разве для этого мы специальные меры предпринимаем? Уровень жизни меняет ситуацию.

- Вы имеете ввиду рабочую силу квалифицированную?

- Я говорю о неквалифицированной, и о квалифицированной рабочей силе из ближнего зарубежья, которая у нас в стране есть. Главный фактор – возможность заработка, что и определяет утечку мозгов, а не то, какие документы люди имеют. Это может способствовать лишь в малой степени. Ведь принимают на работу, не потому что признают дипломы, которые до сих пор не всегда и признают. А принимают, потому что признают их реальное профессиональное качество кадров. Я преподавал много раз за рубежом и никто не интересовался, соответствует ли мой диплом Московского университета бакалавру или магистру, или моя степень доктора наук. Просто приглашали профессора и все. Есть сферы, где дипломы вообще не признаются, например, медицина. Такая практика есть в большинстве стран.

- О врачах, военных и других специальностях, призванных защищать человека. Почему им оставляют прежнюю систему пятилетнего образования?

- Но там совершенно другой принцип образования. Ведь образование врача - это еще и практика. Я приведу в пример инженерную специальность. Например, Федоров Игорь Борисович, известный и уважаемый ректор Бауманки, нашего ведущего технического вуза, в одном из интервью сказал, что основная масса в МВТУ будет учиться именно на специалитете, потому что они и раньше учились не пять лет, а шесть. Но какие-то направления, например, инженеры по библиотечным системам – их и в бакалавриат, и в магистратуру  включат. У нас было несколько направлений, где никогда не было пять лет, а было шесть, это касается учебного плана, так как невозможно освоить за пять лет некоторые программы целиком.

- А как быть с кандидатами наук, с докторами? Там как-то будет меняться градация?

- Это следующая ступень. Я считаю, что мы имеем возможность сохранить нашу двухуровневую систему квалификации ученых степеней. Потому что PhD, которое есть в мире, это, как правило, чуть выше, чем степень кандидата наук, и чуть ниже, чем степень доктор наук. Болонская система позволяет нам свою специфику сохранить, тем более, что это касается специалистов высшей квалификации. Если бы меня спрашивали, я бы не стал это менять – это никак не мешает двухуровневой системе, и закон об этом в принципе ничего не говорит. Поэтому я считаю, что данную специфику Россия может сохранить. И в двухуровневой системе нам нужно максимально сохранить то, что достигнуто – в первую очередь, фундаментальность. Надо взять самое хорошее из той системы, которая предлагается, и тем самым интегрироваться в мировую практику, одновременно сохранив, что можно и что нужно, из того, что было. Мы не должны слепо повторять, мы должны учитывать свой опыт и свои достижения, сохранить их и преумножить.